Некоммерческий фонд поддержки сотрудников и пенсионеров ФСБ Мурманской области "ЩИТ"

Май 2012

Если бы Мурманск оккупировали

Первые шаги партизанского движения на Кольской земле

29 июня 1941 года в партийные и советские организации прифронтовых областей нашей страны поступила директива Совнаркома и ЦК ВКП(б) «О мобилизации всех сил и средств на разгром фашистских захватчиков». Перед лицом смертельной угрозы она требовала перестроить всю партийную и советскую работу на военный лад. И в частности:

«В занятых врагом районах создавать партизанские отряды и диверсионные группы для борьбы с частями вражеской армии, для разжигания партизанской войны всюду и везде: для взрыва мостов, дорог, порчи телефонной и телеграфной связи, поджога складов и т. д. В захваченных районах создавать невыносимые условия для врага и всех его пособников, преследовать и уничтожать их на каждом шагу, срывать все их мероприятия».

3 июля тот же призыв прозвучал по радио в знаменитой речи вождя, которая сработала детонатором к взрыву народного гнева.

В Мурманской области работу по созданию партизанских отрядов и подпольных центров борьбы на случай полной оккупации полуострова возглавил первый секретарь Мурманского обкома ВКП(б) Максим Старостин.

По воспоминаниям современников, этот спокойный, невысокий, плотно сложенный человек запоминался своим собеседникам удивительной убедительностью, которая, как известно, проистекает из убежденности в правоте своего дела.

Максим Иванович Старостин родился 15 августа 1902 года в с. Столыпино Саратовской губернии. Его детство и юность прошли в Сибири. Работать начал с 16 лет в частных слесарных мастерских, затем в железнодорожном депо Иркутска. С 1920 г. состоял в комсомоле. В 1921 г. был принят в органы ВЧК, затем – в милицию. С 1922 г. – член ВКП(б), курсант Иркутской совпартшколы, по окончании которой был на комсомольской работе.

В феврале 1925 г. Максим Иванович направлен политработником в части Красной Армии Сибирского ВО, принимал участие в боевых операциях во время конфликта на Китайско-Восточной ж. д. в 1929 году.

В 1931-м заочно окончил Институт советского строительства, в 1938-м – Военно-инженерную академию им. В. В. Куйбышева. В январе 1939 г. М. И. Старостин направлен на партийную работу в Мурманскую область. На посту первого секретаря он уделял основное внимание развитию экономики региона и укреплению северных рубежей страны. Под его непосредственным руководством создавались Мурманский пограничный округ, Титовский и Кандалакшский укрепрайоны.

В годы Великой Отечественной войны Максим Иванович стал членом военного совета 14-й армии. Совет не только планировал боевые операции, но и решал проблемы жизнеобеспечения войск, бесперебойной работы предприятий области. Старостин лично руководил формированием партизанских отрядов «Большевик Заполярья» и «Советский Мурман», Полярной дивизии, стал инициатором учреждения медали «За оборону Советского Заполярья».

В июне 1945 года Старостин был назначен ответственным организатором, затем – инспектором ЦК ВКП(б), а в 1947 г. – заместителем министра госконтроля СССР по кадрам.

За заслуги перед Родиной Максим Иванович Старостин награжден орденами Ленина, Трудового Красного Знамени, «Знак Почета», двумя орденами Красной Звезды и медалями.

Скончался он 19 ноября 1948 г., похоронен на Новодевичьем кладбище в Москве.

Работа велась в обстановке строжайшей секретности. В партархиве Мурманской области сохранилась «Справка», подготовленная 5 февраля 1945 года для Старостина Смирновым, секретарем обкома по кадрам (не путать со Смирновым А. С., командиром партизанского отряда). Вот ее весьма красноречивое содержание:

«В соответствии с указаниями тов. Сталина об организации партизанской борьбы на временно оккупированной врагом территории и организации нелегальной партийной работы в этих районах мною совместно с тов. Федоровым, по Вашему указанию, на случай оккупации врагом районов Мурманской области, была подобрана группа коммунистов…»

Всего – восемь фамилий:

«Все перечисленные товарищи на предприятиях и в районах области работали под другими фамилиями, были непосредственно связаны с секретарями городских и районных комитетов партии».

Сохранилась в партархиве и справка об итогах формирования партизанских отрядов в июле-августе 1941 года, составленная тов. Анисимовым, завсектором парткадров обкома ВКП(б):

«Выполняя исторические указания товарища Сталина, данные им в речи от 3 июля 1941 года о создании партизанских отрядов для борьбы с частями вражеской армии, партийными организациями нашей прифронтовой Мурманской области проделана большая подготовительная и организационная работа.

В городах и районах области созданы 12 партизанских отрядов, в которые подобраны 720 человек из числа партийного, советского, комсомольского и профсоюзного актива – лучших, преданных Родине людей: в Мурманске – три таких отряда, в Кандалакше – два, как и в Кировском районе, в остальных районах – по одному.

Следует, однако, отметить, что эти в спешке сформированные отряды существовали в 1941 году только на бумаге. Предполагаемых партизан не собирали вместе, не знакомили. Обучались военному делу только те из них, которые состояли в истребительных батальонах или в народном ополчении, обучались по программе подготовки бойца, без партизанской специфики. У большинства не было ни оружия, ни умения им владеть. Была лишь внутренняя потребность дать отпор вероломному врагу.

25 августа приказом наркома внутренних дел СССР в областных управлениях НКВД вновь были учреждены 4-е (контрразведывательные) отделы. Именно им приказано было заниматься подготовкой и руководством как истребительных формирований, так и партизанских отрядов, действуя в тесном контакте с партийными органами.

Осенью 1941 года силами вновь созданного отдела была проведена «инвентаризация» партизанских формирований. Начальник 4-го отдела лейтенант Чижиков докладывает начальнику УНКВД майору Ручкину:

«До сих пор состав партизанских отрядов в связи с призывом в РККА менялся по нескольку раз. Считаю необходимым поставить вопрос перед Военным Советом о бронировании для партизанских отрядов хотя бы командно-политического состава – командир-комиссар отряда.

Ни в одном районе, за исключением Мончегорского, до сегодняшнего дня базы не созданы. Забронированные продукты, обмундирование и взрыввещества находятся на складах торгующих организаций. Закладка баз тормозится из-за того, что неясно, кто будет оплачивать стоимость продуктов и имущества, необходимых для партизанских отрядов. Этот вопрос необходимо решить на Военном Совете в ближайшее время, т. к. во всей работе этот вопрос занимает центральное место».

Комплектование партизанских отрядов, однако, несмотря на отсутствие баз и вооружения, 4-й отдел УНКВД Мурманской области активно продолжал. Производилась разведка местности, рылись ямы для будущих продовольственно-вещевых баз, намечались кандидаты на курсы радистов, саперов-подрывников. Готовились конспиративные квартиры. Начальник УНКВД майор Ручкин (в переводе на общевойсковые звания – полковник) всячески инициировал подготовку партизанских кадров.

Алексей Федорович Ручкин родился в 1903 г. в с. Кулики Шацкого уезда Тамбовской губернии в семье крестьянина.

Окончил 2 класса сельской школы, 1 курс учительской семинарии, Московские пехотные курсы РККА, трехмесячную партшколу при политотделе 9-й армии, Высшую пограншколу ОГПУ.

С февраля 1920 г. – член РКП(б). В органах ОГПУ-НКВД-НКГБ-МГБ-МВД – с 1926 г. Служил на разных постах в Москве и Московской области. 4 июня 1940-го назначен начальником УНКВД по Мурманской области.

Награжден орденами «Знак Почета», Красного Знамени (дважды), Трудового Красного Знамени, Ленина, Красной Звезды.

После смерти Сталина Ручкин впал в немилость. В 1954 г. уволен из органов. В январе 55-го лишен звания генерал-майора «как дискредитировавший себя за время работы в органах… и недостойный в связи с этим высокого звания генерала».

Позднее занимал сравнительно невысокие должности у себя на родине и в Карелии. Последняя должность – мастер нижнего склада Кубовского леспромхоза в Пудожском районе. Умер в пос. Кубово в 1975 году.

По решению обкома ВКП(б) Управлением НКВД Мурманской области с 5 по 20 января 1942 года в Мурманске были проведены сбор командиров и комиссаров по 110-часовой программе и трехдневный подвижной лагерь с задачей «дать командно-политическому составу необходимые военные знания по тактике и методам действий в условиях Заполярья».

Сборы прошли командиры и комиссары 12 партизанских отрядов, всего 24 человека – их осуществляли сотрудники 4-го отдела УНКВД, имеющие соответствующую квалификацию.

Тактическая подготовка проводилась в трехсуточном лагере в условиях дня и ночи: 25-километровый марш на лыжах по резкопересеченной местности, выбор и оборудование места для ночлега, правила разведения костров для приготовления пищи и отдыха, маскировки их от наземного и воздушного наблюдения. В ходе стрелковой подготовки будущих партизанских вожаков познакомили с иностранными образцами оружия, состоящими на вооружении финской и германской армий, и правилами обращения с ними.

Среди тем тактической подготовки были: служба связного-посыльного, служба наблюдателя, служба секрета, дозорного, партизанская группа в наступательном бою, в разведке, в ночном поиске, в засаде, в окружении, бой за речную переправу, налет на отдельный дом, занятый противником, оборонительный бой в условиях Заполярья и так далее.

На сборах были выделены наиболее предпочтительные личности в качестве партизанских руководителей. Начальник сборов лейтенант Куроедов в своих «Отдельных замечаниях» перечислил «замечательных товарищей во всех отношениях». Ими стали: секретарь Ленинского РК ВКП(б), комиссар Ленинского отряда Мурманска Василий Васильевич Анисимов, секретарь Микояновкого РК ВКП(б) – командир Микояновского отряда г. Мурманска Константин Иванович Баталяхин, замначальника политотдела-5 – комиссар 1-го Кандалакшского отряда Иван Иванович Верещагин, редактор районной газеты Кольского района – комиссар Кольского отряда Петр Александрович Евсеев, заведующий военным отделом Терского РК ВКП(б) – командир Терского отряда Александр Сергеевич Смирнов и другие.

С этих командирско-комиссарских курсов 70 лет назад и началась на Кольской земле действительная, предметная подготовка к партизанской войне в тылу врага!

Статья подготовлена по документам Государственного архива Мурманской области и архива ФСБ.

Владимир СЕМЕНОВ.

Опубликовано: «Мурманский вестник» от 25.02.2012

 

 

 

Без сапог, но с верой в победу

В январе 1942 года по итогам проведения сбора командиров и комиссаров партизанских отрядов Мурманской области в Москву (о них мы рассказали в номере от 25 февраля в очерке «Если бы Мурманск оккупировали») была направлена подробная докладная записка на имя первого заместителя наркома внутренних дел комиссара III ранга И. А. Серова.

Работа с партизанскими кадрами активизировалась. В горкомах и райкомах ВКП(б) шло исполнение письма от 14 января 1942 года на имя первых секретарей с грифом «Сов. секретно, только лично» за подписью начальника Управления НКВД майора А. Ф. Ручкина и нового начальника 4-го отдела майора Романычева. Требовалось проверить списки личного состава партизанских отрядов, разбить каждый отряд на три группы, назначив старших, подобрать две кандидатуры от отряда на сборы саперов-подрывников, а затем представить сведения в 4-й отдел УНКВД.

Виталий Федорович Романычев родился в 1904 году в деревне Медведки Ярославской губернии. Окончил школу 2-й ступени в городе Тутаеве и Тверскую кавалерийскую школу в 1927 году. Служил на Уссурийской железной дороге помощником начальника штаба по строевой подготовке. С 1931 года – член ВЛКСМ. В 1937 году окончил Высшую пограншколу НКВД и назначен командиром роты полка специального назначения Управления Комендатуры Московского Кремля. В ноябре 1940 года направлен в Мурманскую область.

В январе 1942 года назначен начальником 4-го отдела УНКВД, ответственного за подготовку партизанских отрядов и истребительных частей Мурманской области.

В июле 1942 года назначен начальником Штаба истребительных батальонов Мурманской области.

Награжден орденами Красного Знамени и Красной Звезды.

В начале февраля 1942 года сотрудники 4-го отдела УНКВД под руководством Романычева начали подготовку заполярных разведчиков по 133-часовой программе. Организационно курсы проводились на базе истребительных батальонов, но с заведомым прицелом на то, чтобы эти подготовленные бойцы в случае надобности составили разведывательные подразделения партизанских отрядов.

19 февраля приказ № 115 по Управлению НКВД МО гласил:

«В целях подготовки военных специалистов для партизанских отрядов Мурманской области приказываю:

С 27 февраля 1942 года провести двухмесячные сборы радиосвязистов в пос. Роста из расчета по три радиста на отряд, 10-дневные сборы санитаров в г. Мурманске из расчета по одному санитару на отряд и 8-дневные сборы сапер-подрывников в г. Кировске из расчета по два подрывника на отряд».

Начальниками означенных сборов были назначены офицеры 4-го отдела Васютин, Лысов и Панфилов. Ответственность за общую организацию курсов и проведение их возлагалось на начальника 4-го отдела.

26 февраля майор Романычев (не забудем, что звание майора ГБ приравнивалось к общевойсковому званию полковника) пишет заведующему облторготделом тов. Прилуцкому:

«Прошу Вашего распоряжения на отпуск продуктов и хлеба для обеспечения слушателей спецкурсов Обкома ВКП(б) из расчета 15 руб. в сутки:

В гор. Кировске группа в 25 человек, продолжительность 8 суток.

В пос. Роста (столовая № 4) группа в 38 человек, продолжительность сбора два месяца.

В Микояновском районе г. Мурманска (столовая № 10) группа в 13 человек, продолжительность сбора 10 суток.

Начало занятий на всех сборах 27 февраля 1942 года».

Готовились к этим сборам заранее. Ещe в начале февраля во все райкомы и горкомы ВКП(б) области (13 адресов) было доставлено типовое письмо, подписанное майором Романычевым:

«В феврале-марте сего года предполагается проведение 45-дневного сбора радиосвязистов партизанских отрядов области.

В связи с этим просим Вас отобрать по 3 человека из состава каждого отряда, желательно знакомых с радиотехникой. Намеченные товарищи должны быть сообразительными, физически здоровыми, с хорошим слухом, легкой рукой, на которых имеется твердая бронь от призыва в РККА.

При выезде на сбор они должны иметь:

Винтовку-карабин системы «Маузер», 50 боевых патронов, патронташ, противогаз, индивидуальный пакет, лыжи с палками, компас, бинокль, карандаши (простые, синий и красный), линейку, белую бумагу или тетради (6 шт.), ножик, кружку, ложку и котелок, туалет, вещевой мешок».

Требовалось иметь при себе и теплую одежду: полушубок, валенки, сапоги, ватные брюки, теплые рукавицы, шерстяной свитер, запасную пару белья. «О дне выезда будет сообщено дополнительно».

Курсы радистов-операторов начали действовать в начале марта. Их начальником был назначен лейтенант госбезопасности Лысов, потом его сменил младший лейтенант ГБ Харебин. Занятия проходили в Росте, где прибывшие и жили: 2-й Комсомольский поселок, дом 9. Питались наполовину за счет обкома ВКП(б), половину оплачивали сами, за ними сохранялся средний заработок по месту основной работы.

Программа, утвержденная начальником УНКВД, была рассчитана на 511 учебных часов. Преобладали – 409 часов – спецзанятия по связи. Учебный день занимал 10 часов, плюс два часа самоподготовки. И, надо сказать, учились курсанты с похвальным усердием. А вот сапог у части приезжих не оказалось.

10 апреля начальник курсов младший лейтенант Харебин подает рапорт начальнику 4-го отдела майору Романычеву:

«Некоторые курсанты спецкурсов не имеют никакой кожаной обуви, вследствие чего такие товарищи не могут посещать занятия, связанные с выходом как в поле, так и вообще на улицу».

Далее Харебин пишет, что 1-й батальон Мурманского истребительного полка имеет на своем складе 30 пар яловых сапог, находящихся в ведении командира полка старшего лейтенанта Храбрых, и просит, чтобы Романычев приказал тому отпустить «десять пар сапог курсантам спецкурсов за наличный расчет или же с возвратом по окончании курсов».

Не хватало не только сапог. Для обучения радистов не хватало главного – радиостанций. Романычев обращался за помощью к начальнику отдела связи 14-й армии подполковнику Володину, просил выдать на курсы пять радиостанций «6-ПК», но средств связи и для самой армии не хватало. Начальнику 4-го отдела УНКВД в выдаче радиостанций было отказано.

21 апреля техник 4-го отдела УНКВД сержант госбезопасности Сегодкин, преподающий на сборах основные, профильные дисциплины, докладывает Романычеву:

«Курсанты показали неплохую теоретическую подготовку, но практическая работа освоена плохо, так как с тремя радиостанциями усилить практическую работу не представляется возможным, а без хорошо поставленной практической работы не может быть обеспечена и устойчивая радиосвязь, особенно в наших условиях. Надо продлить курсы на 10-12 дней».

Курсы действительно продлили. К 1 мая была пройдена вся прежде запланированная программа, а потом еще неделю курсанты практиковались. 9 и 10 мая прошли зачетные испытания. Из 29 человек, проходивших зачетные испытания, 20 сдали их на отлично, семеро – на хорошо. Прилежанием, молодым напором, природной сообразительностью была освоена, прямо скажем, немалая и нелегкая программа.

В приказе по случаю окончания курсов начальник УНКВД Ручкин, объявив благодарность лучшим выпускникам и сержанту Сегодкину, «положившему много усилий в дело организации и проведения курсов», выразил уверенность, «что личный состав радиосвязистов партизанских отрядов продолжит отличную подготовку, полученную на сборе, практической работой на местах».

И, надо сказать, многие из выпускников сумели позднее доказать свою пригодность в важнейшем для партизан деле – обеспечении связи с Большой землей, то есть с Родиной.

С 28 февраля по 8 марта 1942 года в городе Кировске тем же 4-м отделом под непосредственным руководством лейтенанта госбезопасности Панфилова были проведены 8-дневные сборы по подготовке партизанских саперов-подрывников. Преподавательский состав сбора был выделен Кировским райкомом ВКП(б). Подрывному делу курсантов обучал начальник рудника комбината «Апатит» Геннадий Васильевич Бикин, а по всякого рода сооружениям – заместитель директора комбината Сергей Николаевич Порошин. Преподавал также начальник инженерной службы штаба Погранвойск НКВД старший лейтенант Павлюк. 100 килограммов тола, 200 капсюлей детонаторов, 50 метров бикфордова шнура, 200 метров детонирующего шнура были выделены комбинатом.

Проведено 62 учебных часа, из которых 24 были заняты подрывным делом, а 16 – техникой устройства заграждений. Ввиду запрещения вырубок в районе города практические занятия по разного рода постройкам и сооружениям проводились в 16-18 км от города (район станции Титан), откуда шли на лыжах в походном снаряжении. Все другие практические работы производились в радиусе 5-7 км от города.

По результатам сборов от имени руководства УНКВД была объявлена благодарность как вышеназванным преподавателям, так и лучшим из 16 выпускников. Особую благодарность вынесли Владимиру Дмитриевичу Прибышину 1910 г. р., члену ВКП(б), техноруку Зашейковского лесокомбината, «за хорошую работу с личным составом сбора», а также заведующему военным отделом Кировского райкома ВКП(б) Виктору Федоровичу Пастухову и командиру Кировского истребительного батальона Власову «за активную помощь и благоустрой-ство курсантов».

С 1 по 11 марта 4-й отдел организовал в Мурманске 10-дневную подготовку санитаров-инструкторов для девяти партизанских отрядов. Часть санитарных работников готовили в стенах действующих медучреждений.

В разработке программ для подготовки партизанских кадров, да и в подготовке как таковой самое активное участие принимал начальник 2-го отделения 4-го отдела Управления НКВД Сергей Демьянович Куроедов – будущий командир партизанского отряда «Советский Мурман». Его подпись стоит на многих секретных документах той поры.

В середине марта 1942 года в поселке Териберка был подготовлен состав еще одного партизанского отряда Мурманской области, 13-го по счету. Но счет этот уже «устаревал». Наступали события, круто изменившие обстановку и определившие судьбу здешних партизанских формирований.

Владимир СЕМЕНОВ.

Опубликовано: «Мурманский вестник» от 31.03.2012

 

 

 

Партизаны, на выход!

27 марта 1942 года ставка верховного главнокомандования обязала командующего Карельским фронтом генерала В. А. Фролова провести наступательную операцию на Мурманском направлении «с целью усиления обороны порта Мурманск и железной дороги». Эта апрельско-майская операция проводилась без должной подготовки, при ощутимом перевесе гитлеровских сил и закончилась значительными потерями с нашей стороны. Однако и немцам здесь стало уже не до нового летнего наступления. Фронт снова, и теперь уже надолго, стабилизировался.

Постановлением Государственного Комитета Обороны от 30 мая «в целях объединения руководства партизанским движением и для дальнейшего развития этого движения» был создан Центральный штаб партизанского движения. Начальником штаба стал член ЦК ВКП(б) П. К. Пономаренко, главнокомандующим – маршал СССР К. Е. Ворошилов. При военных советах фронтов были созданы штабы партизанского движения фронта, а при военных советах армий – оперативные группы фронтовых ШПД.

На Карельском фронте начальником ШПД (он находился в Беломорске, где и штаб фронта) был назначен комбриг С. Я. Вершинин, с 1943-го – генерал- майор. При военном совете 14-й армии начальником оперативной группы ШПД Карельского фронта стал майор Г. И. Бетковский. Он возглавил Северную оперативную группу партизанского движения Карельского фронта и впоследствии руководил оперативной разработкой боевых действий партизан Кольского полуострова.

Передача дел в армейские руки сразу же сказалась на судьбе многих партизанских отрядов, существовавших пока лишь в секретных документах. Часть отрядов, которые были сформированы в Архангельской области и в Карело-Финской ССР, решили направить для поддержки 19-й армии, то есть для укрепления обороны Кандалакшского направления. А для прикрытия левого фланга 14-й армии, для действий в тылу противника на Рестикентском направлении решено было в кратчайшие сроки создать два отряда из жителей Кольского полуострова.

О том, как это происходило, свидетельствует «Справка о комплектовании двух партизанских отрядов в Мурманской области», поданная 3 августа 1942 года секретарем обкома ВКП(б) по кадрам Смирновым на имя первого секретаря Старостина:

«В соответствии с полученными указаниями от Штаба Карельского фронта обкомом ВКП(б) проведена следующая работа.

Горкомам и райкомам ВКП(б) области было дано указание отобрать группу физически здоровых товарищей, желающих участвовать в партизанских отрядах. Отборочной комиссией в составе Смирнова, Буторина, Меньшикова и представителей Штаба фронта пропущено свыше 160 человек. Из них отобраны в отряды 134 человека, из числа которых решением бюро обкома ВКП(б) оформлено два отряда: первый – «Советский Мурман» и второй – «Большевик Заполярья».

Отряды составили в основном из членов и кандидатов в члены ВКП(б) и комсомольцев. По возрасту более половины состава – от 27 до 40.

Среди отобранных товарищей 56 человек служили в рядах Красной Армии, 37 человек призывников. Остальные проходили военную подготовку на сборах и пунктах Всевобуча.

Основное ядро отрядов составляют рабочие и ИТР с производства. Среди них: Глоба – матрос доков судоремонтного завода, Малышев – прораб, Зверочкин – машинист Туломской ГЭС; Игумнов, Еремин, Ляпин – слесари с 310-го завода; Сахаров и Калинин – мастера судоверфи.

Среди отобранных – 8 девушек, патриоток нашей Родины. Все они состояли в санитарных дружинах по месту работы, а т.т. Филонова и Артемьева работали фельдшерами.

Бухгалтер базы Военизированного флота тов. Бочковая Лидия Ивановна в поданном заявлении пишет: «Давно во мне кипит гнев и ненависть к разбойничьей банде фюрера, но, к великому моему сожалению, я не могла до сего времени попасть на фронт, хотя и подавала заявления в Кировский и в Микояновский райвоенкоматы, чтобы быть непосредственным участником разгрома врага. Случайно услышав о создающихся партизанских отрядах, я решила обратиться в райком ВКП(б) для зачисления меня добровольно в партизанский отряд».

О понимании своего долга перед Родиной, выражении любви к нашей партии, тов. Сталину свидетельствуют следующие факты:

Коммунист тов. Сиомичев Владимир Харитонович, 44 лет, работающий политруком военизированной пожарной охраны при Нива ГЭС-2, пришел в отряд вместе с 18-летним сыном Сиомичевым Борисом: «Хотим вместе выполнять первомайский приказ тов. Сталина защищать наше родное Советское Заполярье».

Член партии тов. Кяльмин Павел Корнилович, участник мурманских партизанских отрядов периода гражданской войны, несмотря на свой престарелый возраст – 52 года, пришел в комиссию и заявил: «Родина моя в опасности, мое место в партизанском отряде, прошу зачислить меня в отряд. Я хорошо знаю лес и буду полезным бойцом».

В Ленинском районе комсомолец тов. Белкин 1924 г. р., узнав о наборе в партизанский отряд, пришел в райком партии вместе с матерью, которая настойчиво просила зачислить ее сына в отряд. Желание матери и сына удовлетворено.

В этом же районе произошел следующий случай. Коммунист тов. Кучук не имеет по два сустава на указательном и среднем пальцах правой руки. Когда ему было заявлено, что не можем вас зачислить в отряд, он в большой обиде вышел из кабинета, сильно захлопнув за собой дверь. Пришлось вернуть товарища, разрешить ему присутствовать на стрельбах. И только когда Кучук сам убедился, что не может стрелять ни из какого оружия, он согласился остаться в резерве.

…Наряду с положительными примерами в работе по комплектованию партизанских отрядов имели место и недостатки.

Не все секретари райкомов партии по-серьезному отнеслись к отбору в п/о. В Кировском райкоме г. Мурманска к этой работе привлекли райвоенкома тов. Шеплякова, который вызывал людей с производства по повестке в райвоенкомат и потом отбирал повестку и направлял в райком партии. Получалось, что в п/о зачисляют не добровольцев, а людей, вызванных по повестке. Эта ошибка райкома была сразу же исправлена.

Секретарь Кировского райкома партии тов. Сергеев направил в отряд тов. Абрамова, у которого одна нога на несколько сантиметров короче другой, и ходить на дальние расстояния он не может.

Имели место два случая, когда коммунисты Малков – Кандалакшский район, Прибышин – Кировский район, струсили и при беседе с ними отказались участвовать в п/о. Секретарям вышеупомянутых райкомов велено проверить этих людей на практической работе и рассмотреть возможность их пребывания в партии.

В связи с отбором в отряды лучших людей в районах первым секретарям горкомов и райкомов партии даны указания о создании у себя нового резерва для пополнения и формирования партизанских отрядов».

К представленным в «Справке» сведениям добавим, что пять человек, пришедших в партизаны, имели высшее или незаконченное высшее образование, 25 – среднее. Остальные окончили от 3 до 9 классов школы.

Командиром «Советского Мурмана» был назначен Сергей Куроедов, а отряд «Большевик Заполярья» возглавил Александр Смирнов.

КУРОЕДОВ Сергей Демьянович родился в 1916 году в Полтаве. Окончил парашютную школу и Саратовское пограничное училище. В августе 1939 года направлен в УНКВД по Мурманской области, где прошел путь от оперативного работника до начальника одного из подразделений. В 1940 году стал членом ВКП(б).

В июле 1942 Куроедова назначают командиром партизанского отряда, в составе которого он совершил 13 боевых походов по тылам противника.

Награжден орденами Красного Знамени, Отечественной войны II степени, медалями.

С 1960 года руководил Мурманским областным УВД, а в 1963-м был назначен начальником управления МВД Калужской области.

Умер в 1997 году. Похоронен в Калуге.

СМИРНОВ Александр Сергеевич родился в 1916 году в деревне Юшино Селижаровского района Калининской области. В 1931 семья приезжает на строительство Хибиногорска, где Александр выучился на электромонтера. В 33-м вступил в комсомол. В 34-м послан на учебу в Мурманскую окружную совпартшколу, по ее окончании работает в Териберском райкоме ВЛКСМ. В 37-м избран секретарем райкома и принят в кандидаты ВКП(б). В 38-м призван в армию, в боях с финнами получил медаль «За отвагу». Великую Отечественную встретил, заведуя военным отделом Терского райкома ВКП(б).

Будучи командиром партизанского отряда «Большевик Заполярья», провел десять дальних боевых походов по тылам противника.

После войны занимался партийной и хозяйственной работой в Мурманской, Амурской и Пермской областях, Краснодарском крае. Инициатор и постоянный участник слетов ветеранов-партизан. Автор книги «Партизаны Заполярья».

Имеет 12 наград. В их числе – орден Красного Знамени.

Умер в 2002 году. Похоронен в с. Елшанка Ульяновской области.

Боевая и политическая подготовка партизан началась 10 июля в Росте. 112-часовая программа включала в себя тактическую подготовку, разработанную на основе Боевого устава пехоты, огневую подготовку, где изучалась матчасть и боевые свойства винтовки СВТ, автомата ППШ, ручного пулемета Дегтярева, отечественных гранат, производились практические стрельбы. Знакомились и с иностранным оружием: немецкими винтовками, финским автоматом «Суоми» и пулеметом «Дрейзе». Входили в программу и обучение рукопашному бою, саперная, химическая и санитарная подготовка. Занятия были плотными, скучать не приходилось. Например, 2 августа с утра два часа занимались гранатометанием по цели лежа и с колена, потом четыре часа огневой подготовки. Во второй половине дня готовились к выходу в поле, куда отправились в 22.00 с двумя ночевками и где темами занятий были «Марш», «Организация ночлега», «Отряд в обороне», «Налет на аэродром», «Нападение на базу противника».

Незадолго до принятия партизанской присяги в постановлении второго партсобрания отряда «Большевик Заполярья» от 9 августа 1942 года прозвучали такие слова:

«Как бы ни велики были трудности нашей борьбы, дело, за которое мы боремся, еще более велико. Как бы ни тяжелы были жертвы, которые может потребовать от нас победа, – спасение родины, спасение народа искупит всё».

Вооружение и боеприпасы были получены отрядами от Штаба партизанского движения 27 июля, а 9 августа от члена военного совета 14-й армии бригадного комиссара Максима Старостина прибыли долгожданные автоматы ППШ – по 22 ствола на отряд.

13 августа оба отряда приняли партизанскую присягу. При приеме присутствовали члены военного совета 14-й армии: дивизионный комиссар Крюков, бригадный комиссар Старостин, секретарь Мурманского обкома ВКП(б) Смирнов, начальник оперативной группы погранвойск НКВД МО полковник Молошников, представитель штаба партизанского движения Карельского фронта майор Бетковский.

В 3 часа ночи 14 августа оба отряда во исполнение боевого приказа, полученного 11 августа, с полным комплектом боеприпасов и пятидневным запасом продуктов выступили походным порядком из поселка Роста в Мурмаши (32 км), откуда 15 августа мотоботом направились в Падун. От местечка Падун до высоты 137,2 отряды снова двигались походным порядком, пройдя 70 километров за три с половиной дня. Эта высота и стала для них базой, партизанским домом, откуда последующие два с лишним года они уходили на свою особенную войну, написав незаменимую страницу в летописи великого всенародного сопротивления гитлеровскому фашизму.

Владимир СЕМЕНОВ.

Опубликовано: «Мурманский вестник» от 18.04.2012

 

 

 

Слева от 120-го километра дороги Кола – Лотта, километрах в шести, находится, точнее, находилась высота 137,2. В августе 42-го эта высота стала базой двух отрядов заполярных партизан – «Советского Мурмана» под командованием Сергея Куроедова и «Большевика Заполярья» Александра Смирнова. Большую часть их бойцов поначалу составили молодые жители Умбы. 24 августа 1942 года они вышли в поход по тылам противника – первый из предстоявших тринадцати.

На том же месте – каждый год

В 1975 году сыновья командира «Большевика Заполярья» Владимир и Юрий Смирновы вместе с бывшим партизаном Матвеем Мошниковым отыскали развалины партизанской базы. Отыскали не без труда, ведь десятью годами раньше вокруг раскинулось водохранилище, и высота превратилась в остров. В 83-м здесь восстановили первую землянку, а четыре года спустя областной Совет народных депутатов принял решение присвоить острову Безымянному на Верхнетуломском водохранилище, бывшей высоте 137,2, имя Партизанский.

Несколько десятилетий на острове проводятся слеты. Сначала в них принимали участие сами бывшие партизаны, а сейчас – их наследники и энтузиасты поискового дела. За это время тут сделано немало. Руками молодых северян, которыми руководит писатель и краевед Михаил Орешета, на старых местах восстановлены штабные и жилые землянки. Увековечена память героев: установлены обелиски на месте партизанского некрополя, мемориальные доски в местах расположения землянок, поклонный крест. Построен обелиск и на захоронении бойцов 82-го погранотряда, воевавшего бок о бок с партизанами и прикрывавшего Рестикентское направление…

Новые встречи у костра были большой радостью для бывших бойцов. Но время шло, и они приезжали все реже. В 1998 году и командиру «Большевика Заполярья» Александру Смирнову, которому тогда исполнилось уже 82, болезни помешали прибыть на очередной слет «Тропою партизан Заполярья». Но и не перекликнуться с боевыми друзьями он не мог. Хотя бы письменно. «Все эти годы, мои родные друзья-партизаны, я вас ни на минуту не забывал, – написал он тогда участникам слета. – И в горе, и в радости вы всегда были со мной. Это чувство спаяно кровью и потом походов в тыл врага».

Одним из пяти человек, принявших участие во всех тринадцати походах, совершенных партизанами, был Анатолий Геннадьевич Голубев. Мы встретились пять лет назад – конечно, там же, на Партизанском острове, на традиционном слете. Сколько уже времени прошло, а память ветерана отчетливо хранила подробности боевых будней.

– Походы были очень тяжелые. До трехсот километров в одну сторону, – рассказывал он. – Поход нередко длился месяц, а то и больше. Вес рюкзака у бойцов достигал 40-50 килограммов, ведь каждому партизану надо было взять с собой патроны, гранаты, мины, взрывчатку… Брали с собой и продукты, но их часто не хватало. И если летом было как-то полегче: можно было хотя бы найти ягод и грибов, укрыться от вражеских самолетов-разведчиков, то зимой – намного сложней. Ходили мы на лыжах, поэтому следы наши с воздуха были далеко видны. Иногда во время одного похода погода менялась так часто, что мы успевали и промокнуть, и замерзнуть. Так случилось во время зимнего похода, начавшегося в декабре 42-го: мороз, ветер, потом оттепель, а потом опять мороз. И костры зажигать нельзя. Тогда очень многие от истощения и голода просто не смогли дойти обратно…

Сам Анатолий Геннадьевич ушел из жизни два с половиной года назад.

Крепкие телом и духом

Ныне из заполярных партизан с нами осталось только двое – Петр Дмитриевич Дмитриев и Леонид Павлович Клепцов.

Петру Дмитриевичу исполнилось уже 85. Но несмотря на возраст, он в нынешнем сентябре приехал из Петербурга в Заполярье, чтобы принять участие в слете в честь 70-летия партизанского движения на Мурмане.

– Просто поразительно активный человек! – рассказывает ветеран органов безопасности, член совета некоммерческого фонда «Щит» Олег Цветенко. – Когда добрались до Партизанского острова, он без труда отыскал свою землянку разведчиков. Много и подробно рассказывал о тех днях. О том, как шестнадцатилетним пареньком попал в отряд и стал разведчиком, о трудностях, которые приходилось преодолевать наравне со всеми, например, когда в морозы строили партизанскую базу. Рубили сосны для строительства землянок и бревна приносили в лагерь на своих плечах за пять километров. Ближе было нельзя – чтобы не демаскировать базу. В лагере были женщины – медсестры, связистки, которые жили в тех же условиях и делили с мужчинами все тяготы. Свободного времени у партизан и на базе почти не было, постоянная учеба и тренировки. По утрам марш-бросок с мешком камней в 35 килограммов за плечами – двенадцать километров в одну сторону и столько же обратно. Каждый рассчитывал только на себя и на свои силы, таковы правила учебы. И эти тренировки очень пригодились, но все равно реальные походы в тыл врага были настолько тяжелыми, что люди теряли десятки килограммов веса. Потом, вернувшись на базу, в течение нескольких дней приходили в себя, восстанавливались… Те, кто вернулся. Петр Дмитриевич рассказывал, как в боях в тылу противника партизаны теряли товарищей, – рассказывал и плакал. Слушая его, некоторые из нас, людей другого поколения, невольно вспоминали свою службу в горячих точках и своих погибших товарищей. И не покидала мысль о том, насколько же крепкими людьми – крепкими и телом, и духом – были наши деды и прадеды, воевавшие на Кольской земле в партизанских отрядах.

«Мы были патриотами»

А Леонид Клепцов живет в Никеле. 20 июня 1941 года его, тогда четырнадцатилетнего мальчишку, вместе со старшей сестрой родители отправили из Мурманска на лето под Кострому, в деревню. А через два дня началась война… Отца сразу забрали на фронт, мать с младшей сестренкой уехала из Мурманска к старшим детям.

– Я был очень крепким и выносливым парнем, – вспоминает сегодня 85-летний Леонид Павлович. – Уже в 14-15 лет пошел работать: таскал 80-килограммовые мешки с льняным семенем, загружал вагоны. Старшие пацаны у нас во дворе пытались со мной бороться – не получалось.

В 43-м семья решила вернуться в родной город, однако смогла добраться только до Кандалакши. Здесь Леонид устроился слесарем на завод, вступил в комсомол. Одновременно занимался на курсах от военкомата, где научился отлично стрелять. И через год, когда исполнилось семнадцать, после нескольких обращений в военкомат ушел добровольцем в партизанский отряд «Большевик Заполярья». Сыграли роль те самые выносливость, рост, подготовка и, конечно, горячее желание.

– Молодой был, – вспоминает он сегодня. – Настроение да и воспитание имел соответствующие – мы ведь были патриотами.

В середине 1944 года Финляндия уже начинала переговоры о выходе из войны. Но партизаны продолжали активные действия против гитлеровских захватчиков. Маршруты рейдов обычно заканчивались на финской территории: Ивало, Рованиеми. В ту пору именно дорога Петсамо – Рованиеми стала для немцев своего рода дорогой жизни: по ней поставлялись продовольствие и вооружение войскам, в обратный путь отправлялись раненые, перевозилась никелевая руда. Именно там в своем первом и последнем партизанском походе, пройдя триста километров до Ивало, где стоял большой немецкий гарнизон, и получив по рации известие о выходе Суоми из войны, Леонид Клепцов с товарищами «на прощание» разгромили покидавшую территорию бывшего союзника немецкую автоколонну.

– Немцы пытались отойти через север Финляндии в Норвегию в августе 44-го, – рассказывает Леонид Павлович. – Шла большая колонна – около 15 автомобилей. Отряд к тому времени разбился на несколько небольших групп, и нашей как раз досталась эта колонна. Взорвали первую и последнюю машины, остальных немцев расстреляли. А потом ушли – нас никто и не преследовал, немцам, видать, не до того было. Еще триста километров прошли до базы. Первый костер развели только после пересечения границы. Довелось и сырого мяса поесть: когда возвращались, продуктов уже не было, голодные очень, убили одного олешка. Солили и с сухарями ели.

После расформирования партизанских отрядов Клепцова призвали в регулярную армию – сержантом 31-й бригады 126-го лыжно-стрелкового корпуса. Корпус был отправлен в Норвегию, но не успел принять участие в боях: командование после освобождения Нейдена решило прекратить Петсамо-Киркенесскую операцию. Пешком из Киркенеса корпус вернулся в Колу.

Затем в составе 4-го Украинского фронта Леонид дошел с боями до польского Одера. Здесь его тяжело ранили: пуля пробила легкое, раздробив ребра и едва не задев сердце. Известие о капитуляции Германии и о нашей победе застало его в краковском госпитале.

– Стрельба, шум! Весь Краков шумел, – вспоминает он. – Спрашиваем: что случилось? Говорят: всё, конец войне, немцы подписали капитуляцию, празднуем. После нас погрузили в эшелоны и отправили долечиваться в Сочи. В госпитале пробыл до сентября.

Должно остаться мирным небо

По возвращении домой молодой солдат Леонид Клепцов окончил Мончегорский горно-металлургический техникум. В 1950-м приехал в Никель, на комбинат «Печенганикель». Работал мастером, начальником участка на руднике «Каула-Котсельваара», в 57-м окончил курсы повышения квалификации в Плехановском институте в Ленинграде и стал инженером по технике.

– Рудник в войну был разрушен, штольня завалена. Пришлось восстанавливать почти с нуля, – рассказывает он. – Когда я приехал, рудник уже работал, правда, действовали только два самых верхних горизонта. Это потом он разросся, добыча стала достигать более миллиона тонн руды в год.

Клепцов вспоминает, как после амнистии 53-го на «Каулу» пришла большая партия бывших заключенных. Некоторые оказались настоящими трудягами, но многих пришлось с рудника убирать – уж слишком вызывающе они, блатные, себя вели.

Здесь же, на комбинате, он встретил свою вторую половинку – говорливую терчанку Эмилию Степановну. А после женитьбы, познакомившись с новой родней, узнал, что его свояк Геннадий Витальевич Заборский тоже партизанил в «Большевике Заполярья». Только раньше.

Умбянин Заборский попал в отряд во время его формирования 16-летним пареньком. Несмотря на юный возраст, он был отличным лыжником – это и сыграло решающую роль. В «Ледовом походе» в декабре 42-го – январе 43 года Геннадий сильно обморозился. Позже ему ампутировали полстопы правой ноги и частично пальцы левой. По состоянию здоровья он был комиссован. В свое время Заборский был первым председателем совета ветеранов войны Печенгского района.

В 1967 году оба родственника приняли участие во втором слете заполярных партизан, что состоялся в Мурманске. Геннадий Витальевич ушел из жизни в 1978-м, но на бывшей партизанской базе он еще успел побывать.

…Сегодня Леонид Клепцов почти не выходит из дома. Но все, что происходит в мире, его живо интересует, очень много читает – и книги, и газеты. Общается с тремя дочерьми, внуками и правнуками, которые, хоть и живут вдалеке, но часто приезжают в гости. Нынешний год для супругов Клепцовых знаменательный: 60 лет совместной жизни – не шутка.

– Кто знает, какими вырастут наши потомки… В любом случае они не должны на себе испытать, что такое война, – говорит Леонид Павлович. – Поэтому не надо потрясать оружием, дразнить других людей. Небо над землей должно оставаться мирным.